23 ноября 1938 года — в день открытия Первой декады советской музыки концерт для арфы прозвучал в Большом зале Московской консерватории в исполнении К. А. Эрдели, которой сочинение было посвящено, и симфонического оркестра Московской филармонии. Дирижировал JI. П. Штейнберг.
В соответствии с традицией концерт состоит из трех частей. Состав оркестра невелик, но роль его весьма значительна и далеко не ограничивается функцией сопровождения солирующего инструмента. Стремясь передать эмоциональную глубину и насыщенность музыкальных образов произведения, Глиэр, подобно русским классикам, прежде всего Чайковскому, Рахманинову, Скрябину, рассматривал жанр инструментального концерта как жанр симфонический, требующий развития образов, как солирующим инструментом, так и оркестром.
Первая часть начинается мягким звучанием струнных, на фоне которых звонкими аккордами арфы излагается эпически широкая русского песенного склада тема. Затем появляется лирически-мечтательная вторая тема, которую нежно поет кларнет, сопровождаемый мягкими фигурациями арфы. Короткая разработка приводит к большому эмоциональному подъему и оркестровому нарастанию, завершающемуся обширной каденцией. В неудержимом потоке пассажей арфы возникают очертания мечтательной мелодии кларнета. По мере спада вихревых звучаний все более четко вырисовывается вторая тема, с которой и начинается реприза. А в завершении первой части снова звучит широкая раздольная первая тема.
Средняя часть концерта представляет собой цикл вариаций на оригинальную лирически-задумчивую тему, которую вначале очень кратко излагает арфа. Здесь Глиэр показал свою блестящую композиторскую технику и умение красиво сочетать звучание солирующего инструмента с отдельными оркестровыми группами.
В финале к лирическим образам второй части добавляются мелодии танцевального характера. Одна — энергичная, зажигательная, близкая к народным пляскам тема становится ведущей, и на ее основе создается жанровая картина веселого народного праздника. Музыка покоряет ощущением радостного подъема, света и жизнеутверждения. Мало кому из композиторов удавалось, перешагнув порог шестидесятилетия, сохранить такую молодость и свежесть чувств.
До конца своей артистической деятельности К. А. Эрдели много и охотно играла концерт Глиэра, нередко под управлением автора. Во время войны, находясь в эвакуации в Нальчике, она писала композитору: «Если поедете концертировать по Сибири, как собирались, и если захотите меня взять с собой — телеграфируйте». Любители музыки Свердловска, Воронежа, Ростова-на-Дону, Краснодара, Одессы, Киева слышали концерт в исполнении К. Эрдели и автора. Играли его и другие арфистки, как отечественные, так и зарубежные. «Не будет преувеличением сказать, что это произведение Глиэра является единственным русским концертом для арфы, прочно закрепившимся в репертуаре симфонической и камерной эстрады... Причину такой популярности следует искать в несомненных художественных достоинствах концерта», — писал И. Ф. Бэлза, внимательно следивший за судьбой произведений Глиэра.
Если в концерте для арфы радостно-ликующие чувства запечатлены сами по себе, то в увертюре «Ферганский праздник» эти настроения связаны с конкретным событием — строительством в Ферганской долине грандиозного оросительного канала, превратившего безводные пустыни в плодородные поля. Летом 1940 года Глиэр побывал на этой стройке и, как сам потом написал, «вдохновленный изумительным пафосом социалистического труда, единым народным порывом, огромным подъемом людей, вступивших в бой с природой», сочинил увертюру для симфонического оркестра. «Ферганский праздник» — это гимн созидательному труду и прославление братства и дружбы народов, ибо только объединенными усилиями можно осуществлять такие грандиозные замыслы.
Увертюра невелика (7 минут), но очень красочна. Начинается она призывными возгласами двух тромбонов и тубы, имитирующих звучание узбекских народных духовых инструментов — карнаев. Картина народного праздника, развертывающаяся далее, строится на песенных и танцевальных народных мелодиях. Композитор использует тему очень распространенной в Ферганской долине андижанской песни, мелодию популярной свадебной узбекской песни «Цветок на лугу», лирического памирского напева «Если не знаешь, знай!», плавное звучание которого на фоне арф и фигураций струнных на какой-то момент создает впечатление картины южной томной ночи; наконец, мелодию любовной узбекской песни «Полюбил я и извелся». Гармонически несложный материал народных напевов виртуозно разработан и одет в яркий, солнечный оркестровый наряд.
Произведение принадлежит к ранним образцам симфонической музыки, созданной на основе самобытного узбекского песенно-танцевального материала, но и по сей день не утратило своей прелести и значения. Глиэр любил узбекский фольклор, узбекскую национальную культуру считал одной из богатейших культур народов СССР, помогал ей развиваться и предрекал большое будущее. Получив предложение создать что-нибудь к 50-летию Чикагского симфонического оркестра, Глиэр решил, что «Ферганский праздник» будет хорошим подарком, — пусть за океаном подивятся незнакомым мелодиям и лишний раз убедятся, сколь богата и разнообразна культура нашего Отечества. Написав на партитуре: «Посвящается Чикагскому симфоническому оркестру и блестящему дирижеру оркестра доктору Фредерику Стоку. Москва 15/Х—1940», Глиэр отправил ее в Америку. А в письме написал, что будет рад сочинить что-нибудь к их 100-летию.
Напомню, что Фредерик Сток был одним из активных пропагандистов советской музыки. Особенно часто он исполнял симфонии Мясковского. Прокофьев писал Николаю Яковлевичу из Америки: «Он каждый год жарит не менее двух Ваших симфоний, переиграл, кажется, все...»