Исполнение его прекрасно, выше всяких похвал... Музыка национальной гвардии заслуживает отличия по тому влиянию, которое она имела на революцию...
Мы можем привести авторитетное свидетельство гражданина де-Лафайета, повторявшего часто, что «своими успехами он обязан более музыке национальной гвардии, чем штыкам».
Наряду с именем Госсека и Сарретта надо в качестве революционного композитора назвать еще Этьена Никола Мегюля (1763—1817), оставившего значительный след в истории французской оперы. Он дебютировал, как оперный композитор, в 1790 г. Мегюлъ прославился своей «Походной песнью», строгим по музыке «Гимном Разума», «Гимном Бара и Виала» (двух детей-героев французской революции) и грандиозной кантатой для хоров и трех оркестров — «Песнь 14 июня 1809 г.». Его «Походная песнь» на слова Мари Жозеф Шенье сохранилась в репертуаре военных оркестров до конца консульства.
Кантата «Песнь 14 июля 1809 г.» содержит очень интересную комбинацию вокальных и инструментальных масс, предназначенных для заполнения звуком огромного помещения Дома инвалидов. В этом сочинении имеются элементы яркого звукового романтизма, предвосхищающие Берлиоза. Как ни талантливы сами по себе гимны Меполя, но они уступают по непосредственности порыва «Марсельезе» Клода Жозефа Руже-де-Лиля (1760—1836). История возникновения «Марсельезы» слишком известна, чтобы ее повторять еще раз здесь. Опубликована она была в 1792 г. и, прозвучав на улицах Парижа в исполнении марсельских добровольцев, стала исполняться в инструментовке Госсека перед каждым представлением оперы. «Марсельеза» — не единственное произведение «французского Тиртея» Руже-де-Лиля. Ему еще принадлежит около 50 песнопений, романсов и несколько оперных текстов. Большую роль, далее, в быту революции сыграла, уже после смерти композитора, увертюра к опере «Демофон» И. X. Фогеля (1756—1788), исполнявшаяся во время народных торжеств на Марсовом поле. Строгий мастер контрапункта Лунджи Керубини (1760— 1842), назначенный в 1795 г. инспектором консерватории, сочинил 8 республиканских гимнов и среди них похоронный на смерть генерала Гоша, которым Керубини начал серию траурных, его прославивших, композиций. Наконец, среди более крупных музыкантов, творивших в связи с революцией, надо назвать еще плодовитого Анри Бертона (1767—1844) и Франсуа Лесюера (1760—1837), впоследствии придворного композитора Наполеона (революционная опера «Пещера»).
Что касается многочисленных песен, как общепатриотических, так и на всевозможные «злобы дня» (свыше 2 000 в период 1789—1795 гг., по подсчету Констана Пьера), то значительная часть из них приспособлена была к старым популярным мелодиям, и только около 300 имели свои собственные напевы. Все эти песни, очень живые по своему содержанию, — материал большой важности для истории революционного быта: в них отражаются все важнейшие эпизоды французской революции. Наиболее частое заимствование мелодий для революционных текстов делалось из опер и водевилей Гретри, Руссо, Далейрака, Дуни, Монсиньи, Флоке. На французский театр, и в частности оперу, революция оказала сильнейшее влияние. Но все же, просматривая репертуар парижских оперных театров за революционный период, убеждаешься, что наиболее популярными композиторами того времени были французские мастера, творившие под лозунгом революционирования оперы. В смысле сюжетном революционные настроения отразились: у Гретри, написавшего, как было уже нами указано, целую серию революционных опер (из коих чаще всего ставился «Вильгельм Телль»), затем у Далейрака — «Патриотический дуб», у революционного деятеля Коло д'Эрбуа — «Патриотическая семья», Лесюера — «Пещера», а также у Меполя и Керубини. Особенно характерна «Пещера» Лесюера.
Великая французская революция проводит грань между музыкой старого режима, ограниченной служением определенному, ограниченному, кругу, и новым искусством, искусством масс.
Грандиозные траурные марши, шествия с сильно выраженным ритмическим элементом (таким характерным ритмом революции можно считать особый пунктированный ритм, играющий большую роль и у Берлиоза и Вагнера), хоры, рассчитанные на исполнение под открытым небом, широкое пользование народными плясовыми напевами для гражданских музыкальных служб — все это было совершенно неведомо предыдущему поколению музыкантов.