Стремление создать социально значимый спектакль, запечатлев в музыке образы освободительной борьбы, привело Глиэра к мысли написать балет на сюжет пьесы «Фуэнте Овехуна» («Овечий источник») знаменитого испанского драматурга Лопе де Вега. Композитор представил себе, как эффектно на сцене могут выглядеть красочный испанский быт, яркие костюмы и темпераментный характер героев, эпизоды народного восстания против деспотизма феодалов, и с азартом принялся за работу.
Но довольно скоро выяснилось, что его замысел резко расходится с замыслом либреттиста А. Петровского, сместившего центр тяжести с темы восстания и ее героев на образы эпизодических персонажей — комедиантов. Глиэр рассердился и прекратил работу.
В 1930 году Глиэр вспомнил о своем незавершенном детище, извлек клавир, заставил либреттиста сделать некоторые переделки, в чем-то сам пошел на уступки и завершил сочинение балета, который назвал теперь «Комедианты». 5 апреля 1931 года на сцене Большого театра под управлением Ю. Файера состоялась премьера, но жизнь этого спектакля была весьма недолгой.
Четверть века спустя, накануне своего восьмидесятилетия Рейнгольд Морицевич снова вернулся к сюжету «Фуэнте Овехуны», хотя в то время пользовался большой популярностью созданный (1939) на этот же сюжет балет «Лауренсия» А. А. Крейна. На основе либретто Алексея Чичинадзе, больше отвечавшего представлению композитора, каким должен быть этот балет, Глиэр создал новую редакцию. Ведущее положение в драматургии балета на этот раз занял центральный женский образ, и потому произведение назвали «Дочь Кастилии». 28 мая 1955 года спектакль «Дочь Кастилии» в постановке А. Чичинадзе был показан на сцене Московского театра имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко (дирижировал В. А. Эдельман). В роли героической дочери Кастилии — Лауренсии выступила Элеонора Власова. Позже она написала:
«Пусть балет наш прожил недолгую сценическую жизнь, он до сих пор остается дорогим моему сердцу. И для меня Глиэр — это прежде всего музыка, чудесная, мелодичная, волнующая... В этом балете решительно во всем мы шли от музыки. Она диктовала нам эмоциональное, драматическое прочтение образов, характер танца, подсказывала правду индивидуального в каждом герое».
В 20-е годы Глиэром было написано много музыки к драматическим постановкам. Первым опытом такой работы еще в начале века была музыка для спектакля недолго просуществовавшей студии Художественного театра «Шлюк и Яу» Г. Гауптмана. К сожалению, почти готовый спектакль, доведенный руководителем студии Мейерхольдом до генеральной репетиции, так и не был показан публике. Студия в 1905 году распалась. Музыка Глиэра использована не была.
Иначе сложилась судьба следующей работы для театра. В 1920 году в Киеве Рейнгольд Морицевич написал музыку к пьесе Т. Г. Шевченко «Гайдамаки», и она успешно исполнялась в Киевском городском драматическом театре. По возвращении в Москву Глиэр для начала написал музыку к «Вихрю» Э. Верхарна, ставившемуся театром Пролеткульта. Затем к «Царю Эдипу» Софокла — спектаклю Московского драматического театра (бывший Корша). На эти работы композитора обратил внимание Немирович-Данченко, тонко ощущавший роль музыки в спектакле. В 1923 году он попросил Глиэра написать сопровождение к комедии Аристофана «Лисистрата». Причем не только подробно изложил свое понимание идейной и литературно-философской сущности произведения, но и наметил четкие и ясные установки для работы композитора. «Создать по этому сценарию свой, композиторский план спектакля, отражая задуманные им драматические настроения, было уже легко и творчески интересно», — писал Глиэр. Следуя пожеланиям Немировича-Данченко, композитор ограничил себя весьма скромными средствами, но постарался передать «дух античности». Перед началом пьесы звучит маленькое вступление, которое исполняет небольшой оркестр. По ходу действия раздаются звуки фанфар, временами слышно пение. И лишь к концу, где даны развернутые хоры, музыкальные образы приобретают широкое развитие.
Успешно начатое сотрудничество с Немировичем-Данченко и руководимой им музыкальной студией Художественного театра продолжилось в работе над созданием одноактного балета-пантомимы «Клеопатра» («Египетские ночи») по А. С. Пушкину. Либретто для Глиэра написал сам Владимир Иванович. Балет шел в один вечер с оперой Рахманинова «Алеко» и инсценировкой поэмы «Бахчисарайский фонтан», сопровождавшейся музыкой Аренского. Ставил весь этот пушкинский спектакль, показанный не только в Москве, но и в Нью-Йорке (1925), Л. В. Баратов. Музыку Глиэр написал, по единодушному мнению, очень мелодичную, эмоционально насыщенную, с чертами восточной экзотики и новыми для композитора острыми гармониями в духе Скрябина. Она отлично сочеталась с пантомимой и нравилась Немировичу-Данченко и слушателям.