В связи с Шубертом следует упомянуть еще о чрезвычайно популярном в Германии, но мало известном у нас, Карле Леве (1796— 1869), специализировавшемся на сочинении баллад.
Этой областью вокальной эпики его талант оказался ограниченным, и вне ее Леве совершенно беспомощен. Как и все романтики, Леве хорошо передавал мрачную демоническую фантастику. Его особенностью является, кроме того, склонность к юмору, довольно, впрочем, тяжеловесному. Лучшими произведениями Леве являются его первые баллады: «Эдвард», «Лесной царь», «Ночной смотр» (на тот же текст гениальную вещь написал, как известно, Глинка). До крайности запетые в Германии его «Арчибальд Дуглас», и Слащаво-сентиментальные «Часы» — отнюдь не лучшие образцы немецкой баллады.
Романтическое движение, вызванное указанными выше сложными общественно-политическими причинами, сказалось в самых разнообразных областях музыкального творчества. Особенно сильно это движение сказалось в Германии, где оно приняло характер мечтательного идеализма. Таким образом, создались, с одной стороны, фантастический мираж искусства, коренящегося в народном музыкальном творчестве, а с другой — оторванность от жизни, склонность ко всему фантастическому. На этом фоне и возникла идея национальной оперы, основанной на широком использовании элементов народнопесенного характера, не чуждой бытовому укладу, но, вместе с тем, пронизанной фантастикой.
Немецкая романтика выдвигает ряд богато одаренных личностей, сложившихся в этой обстановке и отразивших ее в своем творчестве. Когда скончался Бетховен, Шпор уже был автором своих наиболее популярных опер — «Фауст» и «Иессонда», Мендельсон написал свою блистательную увертюру к «Сну в летнюю ночь», а композитор, которого считают наиболее ярким выразителем оперной романтики, Карл Мария Вебер, уже закончил свой творческий путь. Карл Мария Вебер родился в 1786 г., музыкально теоретическое образование получил у Михаила Гайдна и знаменитого аббата Фоглера. Еще в раннем возрасте он блестяще освоил фортепианную технику. Первая опера Вебера «Сила любви» была написана им в 1799 г. С 1804 г. Вебер занимает место капельмейстера в Бреславле, затем кочует по различным немецким городам и, наконец, в 1813 г. занимает вновь дирижерский пост в Праге, где проявляет необычайную энергию в деле реорганизации тамошней оперы. В 1816 г. он переселяется в Дрезден. Здесь он пишет свой шедевр «Фрейшютц», которым завоевывает себе весь тогдашний культурный мир. После небывалого успеха Фрейшютца, поставленного в 1821 г. для открытия нового оперного театра в Берлине, Вебер создает большую оперу «Эврианту». Последней работой Вебера была фантастическая опера «Оберан» на текст английского либреттиста Планше (по заказу Ковенгарденского театра в Лондоне). Для дирижирования оперой тяжело больной Вебер отправился в 1824 г. в Лондон, где и скончался 5 июня 1826 г. Кроме указанных оперных произведений, Вебер написал еще ряд симфонических и камерных, а также много вещей для фортепиано. Большой популярностью пользовались некоторые из его вокальных композиций — воинственно-патриотическая песнь для мужского хора, некоторые сольные вещи для фортепиано, среди них знаменитое «Приглашение к танцам» и «Концертштюк». Внешне эффектные фортепианные композиции Вебера рассчитаны на блестящее наполнение, но далеко не лишены поэтических достоинств. В своих больших сонатах он создал образцы настоящей фортепианной романтики, смелые в ритмическом отношении, с чертами очень своеобразной мелодической и гармонической структуры (особенно первой). Они влияли на дальнейшее развитие фортепианного стиля, особенно Шопена и Шумана. Но главное значение Вебера все же связано с его оперным творчеством, особенно с его «Волшебным стрелком» («Фрейшютцем»).
«Волшебный стрелок» занимает совершенно обособленное место в немецкой оперной литературе. В ней лучше всего сказывается достоинство веберовского письма, и меньше всего проявляются его недостатки. Успех «Волшебного стрелка» основывался на том, что это действительно была первая немецкая народная опера, в милых, наивных, убедительных чертах рисовавшая народный быт. Опера эта послужила тараном в борьбе с традиционным итальянским типом, отвечавшим вкусам придворных аристократических кругов. Со стороны музыкально-драматической формы «Фрейшютц» — «всего только усовершенствованный немецкий зингшпиль, на живую нитку сшитый ряд маленьких отрывков», как выразился Чайковский. Эти отдельные номера («маленькие отрывки», по выражению Чайковского), однако, свободно, переходят в сцены, а оркестровая их часть отличается выразительностью и полна волнующих причудливых образов. В искусстве инструментовки Вебер проявил максимум оригинальности и независимости от своих предшественников. Другой, огромный плюс «Волшебного стрелка» — обилие запоминающихся мелодий. Его мелодии буквально разнеслись по всему свету, и мы знаем по воспоминаниям современников, что они пелись с одинаковым удовольствием и на родине Вебера, и во Франции, и в России, и даже в отдаленных американских колониях. Две последние оперы Вебера, «Эврианта» и «Оберон», не были в состоянии завоевать популярности «Волшебного стрелка». В них сильнее, чем в «Стрелке», чувствуется влияние французской (Меполь) и итальянской (Россини) опер на Вебера. К тому же «Оберон», в котором немало прекрасных страниц, сотканных из шаловливой грации и экзотической фантастики, писался Вебером очень спешно (на заказ — по мере присылки ему частей либретто).